Бактериологическое оружие: что это такое? Признаки и защита.

Оглавление:

В древнем мире прекрасно понимали, что такое эпидемии, хотя не были знакомы ни их возбудители, ни механизм передачи заболевания. Тем не менее, всем была понятна связь между появлением трупов внутри города в большом количестве и наличии заболевших. Это могло говорить только об одном – о появлении эпидемии, например, «черной смерти».

Немного истории

Пожалуй, первое применение бактериологического оружия случилось так давно, что человечество просто и не помнит не только точной даты, но, даже, наверное, и века, в который это произошло. Скорее всего, это были просто переброшенные с помощью осадных машин за городские стены трупы умерших от чумы. «Оперативным» и быстрым вариантом было заражение источников и просто загрязнение колодцев с помощью трупов грызунов и нечистот.

Конечно, именно такие признаки бактериологического оружия, как всеохватность, скрытность, и отсутствие непосредственного «вызова на бой» не могли дать ему хода в эпоху средневековой рыцарской романтики. Даже в том случае, если бы микроскоп был бы изобретен за несколько сот лет до Левенгука, и микроорганизмы были бы открыты намного раньше, то, по «этическим принципам» христианства, вряд ли было возможным использовать бактериологическое оружие, не вызывая противника на бой.

Ниже показано распространение чумы в средневековье. Нетрудно заметить, что ее границы просто соответствуют границам населенного мира, с довольно высокой плотностью живущих, или просто соответствует «изолиниям» цивилизации.

Оно стало допустимым только после изобретения дистанционных способов убийства. Так, после появления пулемета Гатлинга, который назывался «каруселью смерти», и мог совершать до 3000 выстрелов в минуту, многие вообще посчитали, что войне пришел конец, поскольку орудия убийства стали поистине совершенны.

Но, оказывается, убивать можно не только смертью и сталью, но и жизнью – точнее, ее примитивными формами, несущими человечеству смерть.

Какое же поражающее действие позволило бактериологическому, или биологическому оружию стать действительно массовым?

Особенности биологического оружия

В том случае, если мы имеем дело с обычным оружием, например, минно – взрывного действия, то оно не обладает свободной «волей». Более широко можно использовать боевые отравляющие вещества, например, фосген или иприт, поскольку в зависимости от ветра, температуры непредсказуемость БОВ существенно выше, чем обычного оружия.

Но поражение бактериологическим оружием несет такие черты, которые могут обернуться против его использователей:

большая трудность моментального определения заражения местности (иногда для этого требуется несколько часов или суток);

непрогнозируемость площади поражения (некоторые биологические объекты при попутных ветрах и благоприятной температуре могут проникать на 1000 км вглубь территории);

наличие психологического компонента воздействия (паника);

отсроченное действие. Например, споры сибирской язвы, попав в почву, могут заражать животных спустя 25 лет после первичной вспышки, а также сохраняться в ней;

к «отсроченному» действию относится и наличие инкубационного периода. За это время живая сила противника может быть рассредоточена, переформирована и так далее;

концентрации поражающих веществ, близкие к теоретически минимально возможным;

Ведь в том случае, если применяется нервно-паралитический газ, то его отравляющие молекулы должны быть изначально доставлены, и применены по назначению. А если это холерный вибрион, который используется для заражения воды, то он может просто размножиться, тем самым многократно увеличивая количество своих «копий» по сравнению с исходным;

Наконец, для истинного бактериологического оружия свойственна высокая контагиозность, или «приставучесть». Конечно, не очень удобно использовать материал, который заражает человека только при длительном контакте, обладает низкой вирулентностью и патогенностью.

Ящик Пандоры

В Рунете существует большое количество статей, в которых открывается дискуссия на тему, какая из болезней более смертельна, либо пригодна в качестве вида бактериологического оружия.

На самом деле, в качестве критерия, пожалуй, можно назвать один – это баланс между эффективностью и управляемостью этого оружия. И, в качестве примеров, разберем два вида возбудителей, которые располагаются на различных «полюсах»: это чума и ботулизм. Как говорит Гагарин, «поехали»…

Вечная молодость черной смерти

Чума – это та «зараза», благодаря которой, нас на планете мало.

Если бы не было многократных эпидемий и пандемий чумы, то на нашей планете мог бы случиться кризис перенаселения. И это могло бы произойти давно. Пожалуй, кроме чумы, только вирус гриппа, названный «испанским», или просто «испанкой», унес больше жертв. В эпидемию 1918-1919 годах умерло 5% всего населения нашей планеты.

Представьте себе: каждый 20-й человек, которого вы знали, просто умер в расцвете сил. Всего от «испанки» умерло около 500 миллионов человек. Но это произошло в прошлом веке, когда плотность населения была уже сравнимой с нашим временем.

Что же можно сказать об эпидемии «юстиниановой чумы», в которую ежедневно умирало 10 тысяч человек, только в одном только Константинополе, и было это в 544 году, во время пика болезни?

Конечно, можно чисто эпидемиологически выдвинуть, аргументы, которые будут совершенно справедливы.

Например, в Константинополе раннего средневековья скученность и антисанитария были несравнимы с европейскими городами начала XX века. Да, это так. Но что заставило «черную смерть» распространяться с такой быстротой? Какие свойства Yersinia pestis, или чумной палочки, позволяет ее считать за эталон бактериологического оружия? Вот эти свойства:

возможность перехода инфекции от к блох к человеку, то есть от эпизоотии болезнь превращается в эпидемию;

возможность распространения инфекции от человека к человеку, «оставив» блох и крыс;

чрезвычайно заразная форма, которая называется «первичной чумной пневмонией», или просто, «легочной чумой».

Больной легочной чумой представляет собой обреченного. Его легкие не что иное, как полуразложившаяся, обильно пропитанная кровавой мокротой среда для развития миллиардов чумных палочек. Смертность от этой формы чумы составляет 99,9%. Это, пожалуй, «рекордсмен» по смертности среди всех инфекций.

Конечно, эта болезнь может быть рассмотрена, как одна из «наилучших», как кандидат в качестве бактериологического оружия. Но не обернется ли она против агрессоров? Очень возможно, что именно так и будет. Несмотря на то, что лечение чумы возможно, легочная чума поражает каждого, кто встретился с больным. Ситуацию усугубляет тот факт, что у пораженных чумой возникает токсическая острая энцефалопатия. Пациенты становятся буйными, а поскольку заразиться чумой можно и через попадание мельчайших капелек на конъюнктиву глаза, то один пострадавший может заразить десятки людей.

Именно поэтому чума является очень сильным, но неконтролируемым вариантом бактериологического оружия. Кроме того, холера, которая также способна вывести из строя тысячи и десятки тысяч человек, также неуправляема. То есть она управляема, но законами физики, а не человеческими: так, заражение холерой происходит через воду. Поэтому, при ожидании вспышки и выведении из строя живой силы противника, необходимо, чтобы его подразделения получали снабжение водой из одного бассейна. Есть ли вариант, который позволили бы поражать живую силу один раз, не заражать окружающих, и предохранять собственных солдат от поражения? Да, это «колбасный яд», или ботулотоксин.

Труп для еды

Запрещение бактериологического оружия — это не прихоть пацифистов. Познакомьтесь с Clostridium botulinum, или палочкой «колбасного яда». Ботулотоксин – это уникальный яд, сильнейший в природе. Он действует на нейроны и на передачу импульса в центральной и периферической нервной системе. Для того чтобы прервать импульс, порой достаточно нескольких сотен «сигнальных» молекул». Именно поэтому для того, чтобы отравить с помощью воздействия ингаляционным способом, а также путем воздействия на слизистую оболочку глаз (конъюнктиву).

Для человека наиболее опасным считается ботулотоксин типа А, который обладает губительным действием в дозе 5-50 нг/кг массы тела. Даже если принять 50 нг за летальную дозу, это означает, что с помощью дозы токсина в 50 нг */80 = 400 нг можно отравить взрослого и здорового мужчину. А с помощью одного грамма яда можно уничтожить около 2500 человек, или 3 полка, при условии, конечно, что весь этот яд «попадет по назначению».

Для чего клостридии, возбудителю ботулизма, нужно получение трупа? Ведь речь здесь не идет об инфекции, о размножении микробов в больном организме. Сила яда потрясающе избыточна. А ответ простой – споры клостридий прорастают в вегетативные формы в среде без доступа воздуха, то есть в трупе. И поэтому целью этой анаэробной палочки есть получение трупа для продолжения «пищевой цепочки».

Ботулизм — это незаразная болезнь, и этим она отличается от чумы. Ботулизмом можно заболеть с помощью употребления в пищу готовых колоний микроорганизмов, которые продуцируют нейротоксин, либо путем раневого заражения, как при столбняке. Но эти способы заражения малоэффективны при военных действиях, поскольку с помощью простого приказа и санитарных мер можно избежать заражения. Поэтому наиболее эффективным является распыление ядовитого аэрозоля.

Международное право о бактериологическом оружии

Конечно, были правы рыцари средневековья: враг без врага, без личной неприязни, без встречи наедине – не враг. Именно поэтому подлые и бесчеловечные способы убийства с помощью вредных микробов, насекомых, клещей, простейших, токсинов, спор попали под действие конвенции о бактериологическом оружии. Точнее, она именуется «Конвенция о запрещении разработки, производства и накопления запасов бактериологического (биологического) и токсинного оружия и об их уничтожении (КБТО)». С 1975 года, то есть с момента ее подписания, более 160 стран стали ее участниками.

Пожалуй, самая главная мысль содержится в 1 статье конвенции, которая гласит, что страны, ратифицировавшие Конвенцию, «обязуются ни при каких обстоятельствах не приобретать и не накапливать бактериологическое оружие.

Конечно, все 9 статей Конвенции полностью не способны охватить все юридические тонкости, связанные с этой темой. Так, например, накопление бактериальных токсинов может идти в разрез с требованием Конвенции, но, с другой стороны, это может быть не связано с разработками бактериологического оружия и защитой от него, а иметь целью научные исследования в области вакцинопрофилактики.

Конечно, в XXI веке, ООН интересуют несколько другие цели и задачи, которые все больше сводятся к равноправию полов, вопросам мигрантов, проблем нераспространения наркотиков и других вопросов. Но все равно, во многих странах, особенно там, где существуют университетские центры, и есть очаги радикального исламизма, ведутся разработки бактериологического оружия.

При этом зачастую, не требуются глубокие знания в области микробиологии, иммунологии и вирусологии. Достаточно иногда использовать местные штаммы особо опасных инфекций, либо вообще, применить возбудителей заболеваний, которые не являются особо опасными. В данном случае, целью может являться не военный результат с летальными последствиями, а эффект устрашения.

В этом случае, поистине, возбудители, попав в «шальные руки» могут наделать много вреда, даже и не принадлежа формально к потенциальным источникам особо опасных инфекций. Например, с «успехом» могут использоваться чистые культуры кишечных инфекций.

Особую тревогу внушает тот факт, что бактериологическое оружие является очень дешевым, и «самовоспроизводящимся». Если исследовать удельную эффективность поражения в отношении к массе, или к затратам средств, то биологическое оружие будет в десятки раз дешевле химического оружия, и в тысячи раз – ядерного.

Именно поэтому всем государствам – членам ООН, а особенно лидерам – членам «большой семерки», нужно неусыпно держать руку на пульсе возможной экспансии биологического оружия пособниками международного терроризма. Ведь нет более тихого, скрытого, и всеобщего врага для человека, чем микроорганизм – возбудитель особо опасного заболевания, либо выделяющий смертельный токсин.